Умберто Эко, Шоу, Гегель. Не хватает только Ницще – ах, нет, вот он, на полке выше. Да, за такие интересы начальство Кая по головке не погладило бы.  Какая все же ирония – в ту  встречу все началось как раз с обсуждения Толстого с его «война – убийство»… Подумала, что он особенный. Люди легко верят тому, чего страстно желают. Поверила, ошиблась. С кем не бывает? Пусть и не в таких масштабах, но все же.
Какие же разные люди становятся ведьмарями. На своем веку Соне удалось перевидать их целое множество: и директоров известных фирм, рассекающих на порше и одетых «Haute couture», и истеричных офисных дамочек с лакированными сумочками, и забитых школьников с дикой ненавистью в глазах, и разнорабочих, согбенных от усталости, и даже неопределенных цветастых личностей бомжеватого вида. Но что приводило в эту организацию таких людей, как Кай, она никак не могла взять в толк. За чем они шли, чего пытались достигнуть? Легкой наживы, славы, развлечений? Да непохоже как-то. Ландина с недовольством отметила, что о хозяине дома стала думать раздражающе часто, пусть и находясь в его квартире и разговаривая с его друзьями. Кстати, о друзьях. Тот рыжий парень, расточавший вокруг себя жизнерадостность – Лео, кажется? – не верится, что он тоже ведьмарь. Вероятно, что просто друг – осколок от прежней жизни.
Соню тишина вовсе не напрягала. Наоборот, дарила умиротворение и спокойствие. По жизни она если не была затворницей, то любила уединение. Однако ничего не значащим разговорам никогда не противилась.
- Ты никогда не была здесь раньше? - спросила Эля, и Соня, отрываясь от разглядывания корешков книг, повернулась к ней.
- Да, не была. Честно говоря, не ожидала увидеть такую чистоту, - немного подумав, она последовала умному примеру и села на диванчик, сгребая в сторону плеер с наушниками. – А вы давно знакомы?
Хотелось спросить совсем не это. Хотелось узнать, как же так вышло, что девочка, сидящая напротив, уже пробовала псиос, наверняка видела смерть, мучения и разгул необузданной власти, для которой чья-то жизнь – крупинка. Но первым встречным такие вещи не рассказывают. Да и…Что бы это изменило?

Соня повернулась к ней лицом, и ответила:
- Да, не была. Честно говоря, не ожидала увидеть такую чистоту.
Эля рассмеялась.
- Наверное, эта деталь всем в глаза бросается.
– А вы давно знакомы? – спросила девушка, аккуратненько присаживаясь на диванчик.
- Не то, что бы очень, - задумчиво проговорила Эля. Подняв глаза к потолку, она попыталась вспомнить, сколько же они действительно с Каем знакомы. Вроде бы и познакомились недавно, а времени прошло уже предостаточно. Да и, порой, казалось, будто Кай в её жизни присутствовал всегда, эдаким бледнолицым большеглазым призраком. – Если честно, не могу вспомнить, - созналась она. – Но, уж то, что я помню точно, так это то, что появление его в моей жизни было очень своевременным.
Ей до сих пор в кошмарах иногда снился мужчина, неторопливо шагающий с топором наперевес. И сколько бы она от него не убегала, о всегда догонял её.
Странно, но после того, как она поняла, что будет жить, что женщина блондинка со строгим выражением лица и худой болезненный юноша действительно спасли ей жизнь, она поняла как любит жизнь, как хочет жить и совсем не хочет умирать. Это стало определённым толчком к тому, что она решила меняться, решила мстить. Он не хотела, чтобы подобное снова повторилось с какой-нибудь другой обманутой девчонкой, или даже с ней самой, но когда поблизости не окажется такого вот безрассудного Кая, который решит помочь ей просто так, поставив на кон даже собственную жизнь. Это было очень страшно. Страшно и не справедливо.
- А ты с Каем, тоже, наверное, недавно знакома? – спросила Эля, отвлекшись от воспоминаний.

Отредактировано Эля (2014-05-10 17:25:41)

- Наверное, эта деталь всем в глаза бросается.
- Такого просто не ожидаешь, - пожала плечами Соня, - да и многого другого от него я тоже…не ожидала.
Глупо надеяться получить от ведьмарей что-то хорошее. Но предательство – а как это еще назвать? – грубое, циничное, продуманное предательство бывшего близким человека вновь отозвалось ноющей язвой, которую можно заглушить на время, но не вылечить окончательно. Заворочалось, посылая уколы по всему телу, что не могло не сказаться на тоне голоса.
Соня поймала себя на такой детской мысли. В пять лет логично считать, что если мальчик тебя обидел, то он плохой и с ним никто не дружит, подкрепляя это мнение словами тетеньки-соседки. Но не в двадцать один. Друзья у Кая были в наличии, даже, похоже, лучше, чем у нее самой. Ее приятели присутствовали в жизни как некие почти безликие личности, с которыми можно было поговорить ни о чем, но не обращаться за помощью. Ландина чувствовала себя комфортно, не позволяя никому сократить дистанцию. Ни от кого не зависеть, ни в ком не разочаровываться. Одиночка.
- Появление его в моей жизни было очень своевременным, - призналась Эля, и Соня даже переспросила:
- Своевременным? Это как?
У нее умирала бабушка, и тут явился спаситель, требующий в обмен на жизнь всего ничего – вечное служение злу?
Мысль была абсолютно бредовая, но ничего более подходящего в голову не лезло. А уж тем более не думалось, что Кай, вообще-то, способен и на благородные поступки.
- А ты с Каем, тоже, наверное, недавно знакома?
- Нет, мы знакомы давно. Но мельком, - в общих чертах отозвалась Соня. Дальнейшие расспросы были вполне уместны, и чтобы предупредить их, она поднялась с диванчика. На месте не сиделось от все того же тянущего чувства собственной чужеродности этому месту.
- Чего-то долго они, пойду взгляну, может, помощь нужна, - прокомментировала она свое поведение и отправилась из гостиной через коридор на кухню.
И - просто с умилительным постоянством - попала очень вовремя.
- Настали новые времена, и нынешнее руководство уже не справляется, - в голосе Льва не было прежнего шутовства – лишь холодная сосредоточенность.
Соня застыла перед дверью кухни с протянутой для толчка рукой.
- Я хочу псиоса и хочу власти. Сразу. Я хочу диверсию.
Прислушалась к себе, удивляясь, как эти слова – пусть опасные, страшные, но не имеющие к ней лично никакого отношения - отозвались где-то внутри тревожным звоночком, словно нашептывающим:  «Вот оно!». Не желая, чтобы ее застукали за подслушиванием, Соня толкнула дверь.
Она умела скрывать эмоции, при желании, возможно, обманула бы даже Белдо. Но никогда не любила лгать, хитрить, увиливать, пусть и во благо. Каждый раз на губах оставался противный привкус чего-то грязного, и коробило знатно – от осознания собственного подличанья. Поэтому сейчас Соня даже не попыталась создать какнивчемнебывальное выражение лица:
- Вам не стоит обсуждать планы переворота, если в соседней комнате гости, - легкая и совсем нерадостная улыбка, спокойный тон – в нужных ситуациях Ландина редко теряла контроль над собой.
За такие мысли, будь ты хоть с даром ядерного взрыва, по головке не погладят. Скорее ту же головушку болезненно отделят от тела и повесят перед входом в главный штаб, чтобы другим неповадно было. И все это, разумеется, с доброжелательнейшими улыбочками - не звери же.

Отредактировано Соня (2014-05-12 15:01:19)

- Своевременным? Это как? – спросила Соня.
- Нууу, - Эля протянула. Она не хотела говорить о том, что произошло, кому бы то ни было. Но раз уже сказала «А», говорить «не твое дело» было бы очень некрасиво. – Это прямо очень-очень своевременно. Если бы не он, моё будущее было совсем другим. «Если бы оно было», - додумала она окончание фразы.
- Чего-то долго они, пойду взгляну, может, помощь нужна, - сказала Соня, рывком поднимаясь с дивана, и поспешно скрылась за дверью в коридоре.
Эля лишь вздохнула. Она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Теперь, когда она осталась в одиночестве, это ощущалось особенно сильно. Она немножечко поболтала ногой, осмотрела потолок, стены, пол, и всё, что находилось на них. Ещё раз вздохнула. Казалось, будто прошло уже куча времени, но, на самом деле, Соня ушла не больше пары минут назад.  «Да что же это я?!», - подумала она и рывком вскочила на ноги. Нога, которая была согнута, и на которой она сидела, немного затекла, и теперь по ней бегали сотни маленьких колючек. Было и больно и щекотно одновременно. Девушка немного подергала ногой, чтобы кровь как следует разбежалась, пошевелила пальцами. И потопала на кухню, к остальным.
В двери, ведущей на кухню, стояла Соня, спиной к ней, оба парня, понятное дело, скрывались на самой кухне.
- Ни за что не поверю, что кому-то из моих гостей может настолько нравиться... хм... Белдо, чтобы отказаться обсудить милую Левину... шутку! – услышала она слишком жизнерадостный голос Кая.
Элю передёрнуло, на мгновение. «Значит, тут все не простые люди», - догадалась она. Вряд ли где-то ещё в мире существовал Белдо, которого бы лично знал Кай. Хотя, Кай, по сути знал множество людей.
- А что за шутка? – спросила она, поднявшись на носочки и выглядывая из-за Сониного плеча.

На всю обуревавшую Соню тревожность словно пролили банку белил – сразу стало хорошо-хорошо и уютно. Посмотри в его честные, приглашающие глаза. Где ты еще видела такое? Кому здесь, да и вообще в мире, еще верить, если не ему? А то, как он пропускает волосы сквозь пальцы – разве тебе не хотелось бы тоже…
Она еле заметно мотнула головой, словно отгоняя наваждение. Это будто стоишь на крыше небоскреба и смотришь вниз: захватывает дух, прерывается дыхание и какая-то странная сила тянет вниз. А подобных воздействий – как бы они не были хороши и приятны – надо остерегаться, если хочешь остаться полноправным хозяином собственной соображалки.
Она была уже готова и поверить, и выпить чай,  и много-много всякого другого, лишь бы червячки сомнений сгорали бы до пепла под взглядами Льва. Но он заговорил, и это было до ужаса непохоже на то, каким тоном произнеслась «шуточка». И против воли взбунтовавшегося сердца Соня начала анализировать.
«Сонечка». Кай так часто употреблял эту форму, будто она была эквивалентом какого-то непечатного выражения. По крайней мере, у Ландиной создалось впечатление, что под этим словом подразумевается парочка нелестных. И ласкательная форма собственного имени лишь натолкнула на чувство натянутости. Вальяжно-развязное «Сонь» тоже не добавляло радости. Это как собаке бросать кость, чтобы задобрить и заткнуть пасть, не давая гавкнуть. А отказать себе в гавканьи какой-нибудь ереси – как же можно? Даже если придется потом расплачиваться. Да и эти странные перемигивания. Они были еле заметны, и в другой ситуации Соня вряд ли бы обратила на них внимание, но теперь сложить два, пять и восемь было так же просто, как два и два. Вот только результат расходился – примерно как слова молодых людей с их поведением.
- А что за шутка? – раздался голос из-за спины, и ей пришлось сделать несколько шагов в кухню, чтобы не заслонять Эле обзор. Если дуэт Кая и Лео еще имел обоснование в свете открывшихся событий (подобное – к подобному), то каким боком в их стройные ряды затесалась эта вроде бы хорошая девчушка – вопрос.
Хотя по виду не судят. Как-то раз судьба столкнула Соню с веснушчатой улыбчивой Юлечкой  – в свои тринадцать она уже делала успехи на ведьмарском поприще и «по приколу» сворачивала шеи дворнягам. Умилительно до омерзения.
Лев с тортом и чайником наперевес прошествовал мимо, распространяя еле уловимый аромат мускуса. И Ландина не удержалась – в основном, чтобы отомстить себе за предательски подводившую реакцию – прошептала так, чтобы услышал только адресат:
- Я знаю, что это не шутка, не старайся.
От остальных людей ее как раз отгородила спина Лео, поэтому вероятность того, что они что-то заметили, была близка к нулю.

Секундное замешательство сменилось всеобщим шевелением. Все сразу подхватили все, что можно было унести, даже просто себя, и двинулись в сторону покинутой гостиной.
-...вот за столом и обсудим, - закончил Лис. Эле как-то совсем не хотелось обсуждать именно охающего старичка. «Эх, сходила, называется, отвлеклась от работы», - подумала она.
- Не поможешь отнести? – улыбнувшись, спросил Кай, хватая тяжелый поднос.
- Да, конечно, - рассеянно ответила она, хватая оставшуюся тарелку.
Пока они не дошли в комнату, она решила уточнить:
- Кай, слушай, а все присутствующие тут, насколько я поняла, относятся к фортам, да?
«Если так, то нужно быть более осмотрительной», - решила она для себя. Она была знакома с самыми разными людьми, и не все из них были вменяемыми. Многие пользовались чужими услугами, или даже могли питать свои силы за счет таких, как она, не способных защититься от настойчивого влияния. «Не получится, видимо отдохнуть. Это как продолжение работы, где каждый сам за себя, и нужно постоянно быть начеку. Интересно все же, кто это такие, есть ли у них какие-нибудь способности. По виду ничего конкретного не скажешь, и как себя вести с ними, тоже непонятно».
Конечно, посплетничать о начальстве, в некоторых ситуациях бывает и приятно, и полезно, но сегодня девушке что-то не очень хотелось заниматься подобными вещами. Разумеется, если она сейчас уйдет, это будет крайне не вежливым поступком, и немного странным. Но Эля решила для себя, что она выпьет чаю, съест пару-тройку печенюшек, и «вспомнит» о важных и неотложных делах, из-за которых ей придется уйти. «Да, сделаю именно так. И Кая не обижу, и как бегство это выглядеть не будет».
Войдя в комнату, она поставила свою ношу на столик, а сама заняла свое прежнее, полюбившееся ей, место, изо всех сил стараясь изучать спокойствие.