<<<<<<< Штаб финансового форта

В целом на дорогу ушло минут сорок, но Литкина не боялась опоздать. Что хуже: получить в свой адрес недовольный взгляд начальства, или разбиться, несясь по встречке? Большинство ведьмарей отдадут предпочтение второму варианту, они решатся отправиться на тот свет, не встречаясь с Гаем, который и так не в настроении, а если ещё и подлить масла в огонь... Но Снежа входила в то самое меньшинство, которому в принципе было как-то все равно, в каком расположении духа пребывает начальство, главное делать своё дело и не путаться под ногами. Конечно, лучше все делать во время, но времени-то, как такового, обговорено не было, а значит и повода нестись сломя голову тоже нет. 
Литкина, наслаждаясь дорогой, ехала, не превышая 60км/ч. Единственная мысль, которая сейчас могла её огорчить - мысль о возможном дожде. Прямо на горизонте повисла серая туча, как раз над тем местом, куда направлялась женщина. А ведь так не хочется из-за этого косого дождя открывать зонтик. Всё равно ж намокну.
Машина съехала с шоссе, потянулись однообразные бетонные заборы, изрисованные  граффити. Проехав забор, Литкина повернула на разбитую неасфальтированную дорогу. Справа было поле. Слева – подмосковный лесок, пестрящий частыми березками и накрытый желтеющими, точно ни на чем не держащимися шапками кленов. 
Осень! Небо тучно,
Ветер шумит.
Природа скучно
Всюду глядит.
Наверно только Снежа могла подумать, что природе скучно в таком радужном наряде. А может она просто устала? От всего этого. От работы, от ведьмарей, от ШНыра и его обитателей. Наверное, ей просто хочется стать обычным человеком, хотя бы на день. Чтоб без забот проваляться в выходной на кровати до вечера, читая Канта иль Гегеля...
Впереди уже была видна ограда ШНыра. Снежа, всматриваясь в знакомые очертания, не смогла сдержать себя - внутри что-то йокнуло и к горлу подкатил комок. Остановив машину, женщина вышла отдышаться... Или подышать, насладиться этим воздухом... Чистым, легким... Другим. Все мысли ушли на задний план, Литкина вспомнила, как в первый раз ехала по этой дороге, выбранная пчелой. Ехала куда-то в неизвестность... 
Из ностальгических воспоминаний в реальность её вернули капли заморосившего дождя. Литкина села в машину и посмотрела в небо.
Осень! Небо тучно.
Дождик льет,
Печально, скучно
Время идет... - последнюю строчку девушка проговорила одними губами, а потом сразу же отогнала от себя все лишние мысли. Надо ехать.
Литкина подъехала к ограде ШНыра, но выходить не торопилась. У ворот под цветастым зонтом стояла Кавалерия. Одна. Значит, Гай ещё не приехал. Стоит ли выходить? Прикинув, что лучше не соваться без начальства, Снежа заглушила мотор и стала наблюдать за женщиной с зонтиком.

Главный штаб ведьмарей →

Внедорожник въехал  на территорию заоградья медленно, с львиным спокойствием и небрежностью. Гай через тонированные стекла быстро оценивал ситуацию. Она оказалась более чем его устраивающей. Кавалерия стояла возле ограды, держа в руках что-то, что по форме должно напоминать зонт. По мнению Мокши, выглядела она жалко, как солдат давно проигравшей армии. Вроде и  остался еще героизм в крови, но что толку? Героизм не греет, не поит, не кормит, не дарит ласк. Идеями сыт не будешь, высокая мораль не подарит всех земных удовольствий, совесть не позволит наслаждаться жизнью. А раз так, то разве не рационально отсекать все эти понятия как  факторы, ведущие к собственному загниванию? Времена меняются, люди – почти нет. Что двести лет назад, что сегодня, общество – одна большая стая волков, где выживает сильнейший. А у шныров просто сильно много лишних мозгов, раз они придумывает какие-то идиотские моральные ценности и правила, вместо того, чтобы просто пытаться выживать по законам стаи.
Неподалеку стоял Порше Литкиной. Гай связался со Снежей, приказав ей выходить сразу же за ним, и кивнул охраннику. Берсерк, или как Мокша его еще называл, «доберман», засуетился и, подставляя широкие плечи под капли дождя, вышел из машины, открывая заднюю дверь для главы ведьмарей. Затем «доберман» раскрыл широкий черный зонт с ручкой в виде выгнутой змеи, отделанной драгоценными камнями, и высоко занес его над головой шефа. Мокша ловко вышел из машины, подхватив букет роз.
Вся их скромная компания направилась к Кавалерии.
Она одна? Никого даже для страховки не взяла из старших шныров. Глупо. Или же до ужаса самоуверенно, что еще глупее.
Подходя к женщине, Гай растянул губы в подобии дружелюбной улыбки.
- Калерия Валерьевна, рад Вас видеть! Хорошо выглядите, - мужчина окинул директрису грубым оценивающим взглядом, и протянул ей цветы, - в честь встречи. Не откажите в любезности. 
В этот момент зазвонил телефон. Учтиво извиняясь, Гай поднял трубку. Звонил Белдо – насчет эмпатки, которую много времени назад отправили к ШНыру.
- Вы нашли девчонку? – сухо поинтересовался глава ведьмарей. – Я так и думал. Найдите и уберите. Скорее всего, она просто тронулась умом. Разве я Вас не предупреждал, чтобы Вы ограничивали «вознаграждения» для особо полезных?!
Белдо что-то блеял на том конце провода.
- У меня нет времени, я занят, - Мокша отключился.
- Сами понимаете - работа, - мужчина развел руками, снова обращаясь к Кавалерии, - Итак, что мы имеем? Ваши люди пропали, мои пропали. Я не знаю где они, и, подозреваю, что Вы тоже. Но, может быть, при нырке Ваши подопечные использовали какой-то артефакт? Тогда мы хотя бы знали от чего отталкиваться. Или у вас есть более рациональный метод решения, а, Калерия Валерьевна? 

Отредактировано Гай (2012-01-19 04:21:49)

Автомобили подъехали не одновременно. Действие стало развиваться лишь с появлением второго. Оба внедорожника были недешевы. Вспомнив о том, в каком состоянии находится транспорт ШНыра, Калерия слегка прикусила губу.
Это не могло сломить ее решимости. Женщина застыла напротив кованых ворот, как часовой. Пусть усталый и одинокий, но убежденный в своей правоте. 
Гай выскользнул из автомобиля пластично, плавно. Как и всегда, его сопровождал охранник, похожий на манекен и имевший взгляд бойцовой собаки. Из второй машины вышла девушка, которой Калерия, в силу собственного слабого зрения, пока не узнавала.
Необычен был внешний вид Гая. Вместо растянутого свитера – костюм, упадочно роскошный, будто сошедший с экранов фильмов о влиятельных людях мира сего.
Главы противоборствующих организаций. А так и не скажешь. Снова этот невербальный посыл: «Смотри, ты загибаешься в нищете со своим добром!». Смотрите, у Вас нет души. Важно ли богатство?
Враг подошел, скривил губы в не то язвительной, не то просто неестественной улыбке, и протянул Калерии розы.
В былые времена, еще неразумной шныркой, она ни за что не приняла бы подарка. А теперь – ну розы и розы. Кавалерия никогда не любила срезанных цветов, считая их заранее мертвыми. Еще больше она не любила роз. Таких длинных, как стрелы, и прямых, как солдаты.
Женщина плавно опустила руку с букетом. Зарываться лицом в цветы, чтобы почувствовать аромат, ей не хотелось. Срезанные розы не пахнут. Пахнет шиповник, заполонивший половину территории ШНыра, как обычный сорняк. Пахнет летом, жизнью, а не упаковочным целлофаном.
- Спасибо, - поблагодарила Калерия разом и за внимание, и за сомнительный комплимент ее внешнему виду, стараясь прозвучать искренне.
Дела Гая не оставляли его и тут: гость ответил на телефонный звонок. Извинился перед собеседницей, и резко отдал приказания:
- Найдите и уберите.
Калерия побледнела, поразившись, как легко враг распоряжается чужими жизнями. Хотя, с чего, казалось бы, не первый день знакомы. Никаких сомнений не вызывала и личность той, кого Гай приказывал убрать. 
Ева.
Хорошо, что зонт отбрасывал на лицо Калерии зеленый отсвет, благополучно скрывший исчезновение с ее щек румянца.
Суповна пойдет с ней другой дорогой. Отсюда видно не будет. Не найдут.
Ответственность за девушку, обратившуюся за помощью, была слишком сильна, чтобы проигнорировать это равнодушное указание Гая кому-то из своих коллег.
Враг тем временем перешел к делу. Кратко обрисовал ситуацию. Был во всем прав. Как обычно. Вновь ощущая себя несмышленой девчонкой, Калерия поспешила отрицать факт наличия у шныров артефакта при нырке:
- Артефактов двушка не пропускает. Да и не наша эта прерогатива – пользоваться ими, - твердо сказала женщина, намекая на излюбленные средства противоположной стороны силы. – Судя по обилию Ваших людей на холме в момент нырка, думаю, Вам и так известно, от чего оттолкнуться. Может быть, соблаговолите поведать мне? Раз уж мы нынче сотрудничаем.
Калерия смотрела на Гая прямо и бесстрашно. Она помнила, во сколько обходится демонстрация слабости. Женщина решила пока не сдавать своих козырей. Кроме того, сознавшись в наличии у нее способа найти пропавших, она рисковала выдать Еву, которая и так была в опасности.
- Что до решения проблемы, оно пока крайне расплывчато. Не говоря уже о рациональности.
Кавалерия не врала. Теперь, когда ситуация обрела новый оборот, ее прошлые действия казались неразумным ребячеством.

Вскоре к месту встречи подъехал и внедорожник Мокши. Девушка взяла лежавший на соседнем сиденье зонтик и вытащила его из чехла.
- Так, пропали Долбушин и Небов, Громова поехала сюда и не вернулась. И это к нам люди приходят и больше не возвращаются, ну да, ну да. - скептически заметила Литкина. 
Где-то в сумке зазвонил мобильник - это был Гай. Выслушав его указания, Снежа отключилась, и, прикинула, стоит ли брать с собой сумку, или положить телефон в карман. Всё же Литкина убрала его в сумку. Оттопыривать карманы ей совершенно не хотелось. Взглянув в зеркало заднего вида, девушка взяла сумку, толкнула дверцу машины и, открыв зонтик, вышла из салона.
Земля была сырая, и Литкина пожалела, что не хранит в офисе сменную пару обуви для выезда в Копытово - её бежевые туфли Yves Saint Laurent были явно не для походов по данному типу местности. Снежана подошла к "первооткрывателю сего дурдома" и встала правее от Гая, но не наравне с ним, а где-то между ним и его охранником. На изгибе локтя левой руки висела сумка. В правой руке она держала каштанового цвета зонтик, по краю купола которого, переплетались пять линий рисованного серпантина. 
Гай протянул директору ШНыра букет роз, и та взяла их, как ни в чем не бывало, как будто ей его вручил не глава ведьмарей, враг номер один, а как минимум - давний друг. Ну да, допустим с "давним" Литкина угадала, но назвать их друзьями вряд ли можно было. Хотя, с другой стороны, Том и Джерри тоже друзья, но это не мешает им устраивать войны. Интересно, а кого из них можно приписать к Кавалерии, а кого к Гаю?
Мысль прервалась, так как Мокше кто-то позвонил.
Из разговора начальника, Литкина поняла, что Громову ещё не нашли, а когда найдут, ей конец. Снеже стало даже немного жаль девушку, которая была ровесницей Серафимы. Литкиной даже представить было страшно, что на месте эмпатки могла быть её сестра. Но дальнейших размышлений не последовало - у Литкиной неожиданно разболелась голова. Так, я на работе. Надо сосредоточиться. Слух резануло знакомое слово, которое было понятно лишь ведьмарям и учащимся ШНыра.
- ..двушка не пропускает...
- Так значит, Вы считаете, что наши люди оказались на двушке? - спокойным голосом спросила Снежана, так, как будто она участвовала в разговоре уже минут пять - опустив всю вступительную речь, и посмотрела на Гая. 
Либо Кавалерия всё-таки о чем-то умалчивает и хочет узнать всё о планах ведьмарей, либо... хотя, тут без "либо". И как же им удалось проникнуть на двушку, если они действительно там, а не застряли где-то между? Как они вообще смогли нырнуть? Всё это смахивало больше на безумство. Допустим, что Долбушин мог и правда нырнуть - всё таки он бывший шныр, а значит опыт имеется. Такие формальности, как отсутствие пега, сейчас даже не рассматривались.  Ну допустим. А Небов? Ни теоретических знаний, ни опыта. Снежана сомневалась, что он вообще видел, как шныры ныряют, всё-таки его работой был далеко не перехват учеников ШНыра.

Гай то ли в очередной раз подтрунивал, то ли и правда забыл условия прохода на двушку. Скорее все-таки смеялся. Если учесть едкий пассаж о гуляющих ведьмарях.
"Успокойся, Лера, ничего тебе не скажут. Не доросла еще - посвященной быть."
Калерия взмахнула букетом, чуть было не выронив его. Да, вышло бы здорово. В грязь. Вместе с дарителем. Интересно, долго я после этого прожила бы?
- Южнее по Минскому направлению леса куда живописнее нашего. Сосновые, - подстраиваясь под тон собеседника, сказала директор ШНыра. - Там и воздух полезнее, и железный забор пейзажа не портит. Предложили бы им там проветривать свои топорики.
Все-таки то, что собеседник забыл об особенностях двушки, встревожило женщину. Честно говоря, Кавалерия никогда не задумывалась над свойствами памяти Гая. За несколько веков многое могло и стереться. Потом, он всегда таскает с собой секретаря, а тут пришел один. Хотя нет, с ним же сотрудница.
Приглядевшись, женщина узнала спутницу Гая. Узнавание пришло из далеких, счастливых времен. Тогда Калерии было вообще не до чего. Ходила, погруженная в себя и свою любовь. Ребенка ждала. 
Отгоняя болезненные воспоминания, Кавалерия замешкалась с ответом на вопрос Снежаны. Именно этим мелодичным, как вьюга и звон сосулек на кровле, именем звали гостью.
Калерия успела лишь удивиться тому, что Снежана не понимает элементарных вещей. Того, например, что сотрудники магического форта, тоже исчезнувшие, вряд ли смогут находиться на двушке. Они погибли бы еще в болоте. Пусть даже прорвавшись каким-то чудом, — тоже пострадали бы: двушка не любит эльбов. А надзиратели есть у всех магов.
«С двушки шныры давно вернулись бы. Я же новичков тоже отправила — у них время нырка малое. А мы договаривались, что все уйдут одновременно, независимо от успеха операции.»
Горькая мысль повторилась, как строка песни на заедающей пластинке. Я отправила новичков.... Отправила новичков...
Пока Калерия находилась в замешательстве, с ответом прекрасно справился сам Гай, к которому, видно, вернулась память.
Калерии осталось лишь качнуть головой, подтверждая, что он ничего не путает.
«В самом деле, к чему этот цирк? Оба прекрасно нашли общий язык, всем понятно. Все в курсе дел. Зачем было меня напрягать визитом? Я бы давно вытащила своих.»
Калерия подумала было сунуть руку в карман, проверяя проводник, но не смогла сделать этого сразу по двум причинам: не хотела выдавать себя, и не имела свободных рук. Ей ведь приходилось держать и зонт, и неудобный длиннющий букет, ненужный и уже порядком надоевший женщине.
Гай настаивал на том, чтобы она озвучила свой вариант решения проблемы. За последние часы таковых было передумано немало. Вопрос стоял лишь о том, выдавать ли Еву, или "скормить" врагу один из альтернативных и заведомо невыполнимых прожектов.
Пока Кавалерия лишь кивнула, подтверждая факт наличия плана, поражаясь своей бессловесности в этой беседе.
Гай заговорил о помощи эльбов, ритуале, вознаграждении. 
Калерия поморщилась. Дождь все продолжался, в мысы обуви просочилась влага, ветер пробирал все сильнее. Хотелось закончить эту бесполезную беседу и убраться подальше.
Чтобы никто не исчез, не было никакой вражды. Все сидели бы да ужинали спокойно. Впрочем, судя по времени, ужин в ШНыре уже начался. Только наверняка проходит в не самой радостной обстановке. Шепчутся о том, что из нырка никто не вернулся, да и стул Кавалерии пустует, но, конечно, все равно активно стучат вилками о тарелки.
- Ритуал. Эльбы, - Кавалерия неохотно возвращалась мыслями к беседе. 
- Хватит на сегодня подобных методов, - отрезала женщина, встряхивая зонтом. - Уверена, Вы нашли бы, чем наградить надзирателя. Я к этому отношения иметь не собираюсь, увольте.
Калерия говорила куда яростнее, чем прежде. Каждые переговоры заканчивались в той или иной мере натуральным обменом в стиле "мы вам помощь — вы нам закладки", совершенно обесценивая чудеса с двушки, искажая их предназначение. Ведь закладки вовсе не были валютой.
- Я знаю, как их найти.
Мысленно моля о том, чтобы Гай не догадался, откуда у нее артефакт, женщина вытащила из кармана проводник. Для этого пришлось неловко прижимать розы локтем, оглашая округу шелестом упаковки. 
Наконец, взорам присутствующих предстал проводник. 
- Это позволит мне перенестись к пропавшим. Я смогу и вернуться. С одним из шныров. А вот чтобы перенести обратно остальных, кого мне удастся обнаружить, думаю, не лишним будет использовать Ваши силы.
«Гай не откажет. Долбушин ему нужен. Массовую телепортацию ведьмари выполнять умеют. Обмен равноценный.»
Кавалерия осознавала, что о проводнике все равно пришлось бы рассказать. Как на зло, ни одной поисковой закладки в запасах не осталось, а нырок за нею отнял бы безумно много времени: такие закладки были редкостью. Времени у собравшихся не было.
Так что пришлось открыть карты.

Шестнадцать лет - это как раз тот возраст, который находится на грани между детством и взрослением. И хотя уже начинаешь осознавать свои поступки и адекватно воспринимать окружающий мир, нет-нет да прыгнешь в яркую реку безответсвенности, легкомысленности и свободы. Вот и сейчас, осознавая, что он, Сашка, находится, возможно, на волоске от смерти, что ему обязательно надо догнать Рину, что надо полностью собраться и сконцентрироваться, Сашка с ярким детским удовольствием наслаждался полетом. Каким-то маленьким кусочком сознания он воспринимал происходящее как увлекательное приключение, очень реалистичную компьютерную аркаду, в которой всегда есть лазейка: "Game over. Restart?".
Наверное поэтому он поступал так, на что взрослый и опытный шныр никогда бы не отважился. Натянув поводья, он летел почти отвесно вниз, опасно лавирируя в путанице крыльев, лап, людей. Аскольд выражал свое недовольство негодующим ржанием и дикой тряской. Он, видимо, уже пожалел, что подпустил к себе такого безбашенного седока.
Рину закрыла от взгляда гиела с кем-то лысым и толстым. Сашка с досады едва не швырнул сверху шнеппер на голову ведьмаря, но его остановило то, что все равно не попадет. Правильно растолковав настроение наездника, а может просто попав в поток, Аскольд вильнул влево, заново позволяя увидеть Дельту. Пегасиха подогнула передние ноги, вытянулась вся в струнку и сложила крылья куполом, скрывая Рину, и готовясь к нырку. Сашка почувствовал, как напряглась конская спина под ним и понял, что Аскольд тоже складывает крылья - ныряет. Последнее, что увидел Сашка, это дяденьку на холме, размахивающего руками и вопящего непонятно что.
- Опять эти шаманы вытанцовывают... - рассеянно подумал Дудник, не узнав в "дяденьке" Долбушина.
Бух. Ощущения как будто бы с разбегу в сладкую вату. Ощущения были новые, совсем не похожие на те, которые были при попадании в Болото. Сашка от неожиданности натянул поводья, тормозя пега.
--- Междумирье

Отредактировано Сашка (2012-01-30 16:38:58)

Во мгновение осознав, как глупо она выдала свою гостью, Кавалерия промолчала, проглотив уже заготовленный едкий ответ про леса и отдых берсерков.
Она шумно выдохнула. Гай в очередной, не первый, и, увы, скорее всего не последний раз ловил ее на расхождениях показаний. Вот и теперь это: "методы не одобряете, а артефакты используете".
- Не стоит забывать, от кого пошла сама идея артефактов, - вяло оправдывалась женщина, оказавшаяся неожиданно для себя в положении виновной, - уж не от заговоров магов Белдо на подручные предметы!
Калерия когда-то слышала о проводнике, и небезосновательно  полагала, что этот артефакт создан первошнырами. А кому, как не одному из них, знать это наверняка?
Так что на проводник у меня прав даже больше, чем у любого из ведьмарей.
Но этот спор о правах на, безусловно, полезную вещь Калерия вела машинально, заодно собираясь с мыслями.
Ведь Гай понял, сразу понял, откуда в ШНыре взялся проводник. И это сулило огромные проблемы и едва живой девчонке, и самой Кавалерии.
Гай, отвратительно кривясь, заявил, что собирается прикончить Еву. Зонт в руке Калерии дрогнул, но больше ничем она себя не выдала. Напротив, спокойным движением убрала проводник, все еще представленный обзору на ее раскрытой ладони, в карман куртки. В лице не менялась. Привыкнуть к тому, как просто и по-хозяйски Гай распоряжается жизнями своих сотрудников, было невозможно. Для любого существа с зачатками сопереживания и морали. Впрочем, что это для главы ведьмарей. Просто слова: милосердие, дружба, сочувствие. Над ними можно смеяться, их можно переворачивать, опошлять, искажая эмоции и чувства, заключенные в эти понятия.
Враг сделал с десяток предположений о том, какие именно зверства проявила Калерия, чтобы заполучить проводник.
- Попробовали бы разок не судить о людях по себе, любезный. Полезный навык, - сухо ответила на этот издевательский поток Кавалерия.
- Незачем ему знать, что девчонка умнее всех ведьмарей вместе взятых, раз добровольно ко мне пришла. Не стоит говорить, что она в ШНыре, и что в сознании, - тревожно подумала женщина. – Хотя, как знать. По меркам Гая это как раз то самое «выжила из ума».
- Проводник нельзя отнять силой, Вы же знаете, - обезоруживающе оскалилась Калерия, зараженная от собеседника слащавостью, плещущей через край. – Не лучше ли вернуться к основной цели беседы? Все-таки люди неизвестно где.
Все-таки уже давно. Хотя ему-то, конечно, плевать на всех своих пропавших. Кроме, может быть, Долбушина.
Показывая, что какое-то решение было бы нелишним, Кавалерия шагнула в сторону ворот. Это можно было расценить как обычную перемену позы. Но Гай-то смыслит в полутонах. На беду.

Аня не думала ни о чем конкретном, в ее голове не было ни одной ясно сформировавшейся мысли, но легче от этого не становилось. Что-то тяжелое давило на грудь, мешало нормально, глубоко дышать, горло сдавливало. Наверное, шнырка впервые ощутила, на сколько душевные травмы могут быть реальными, ощутимыми физически. Девушке хотелось убежать, спрятаться куда-то, но, к сожалению, не было такого места, убежав куда, можно решить все свои проблемы. Аня прибывала в полусознательном состоянии. Наверное, мозг, решив, что с него на сегодня потрясений и терзаний достаточно, благородно перешел в «спящий режим». Поэтому девушка даже сразу не совсем поняла, что к чему, когда рядом кто-то появился.
- Рина! Ответь мне, ну пожалуйста!
Девушка, словно очнувшись, недоуменно посмотрела на Сашку. Только это был не тот Сашка, которого она привыкла видеть каждый день на занятиях, и с которым они вместе навещали Гавра. Парень стал другим, а, точнее говоря, он стал другим только в глазах шнырки. Ведь раньше она смотрела на него как Рина, а теперь эта часть ее личности спорила с другой, не менее реальной частью – Аней Долбушиной. Дудник неожиданно стал не то чтобы чужим, но каким-то вызывающим тоску и сожаления, словно бывший друг, с которым вы дружили все детство и юность, а потом судьба вас раскидала в разные стороны. Встретились, а сказать что-то трудно. Ведь не чужие же люди! Но прошло столько времени…Вот и для Ани-Рины за несколько минут словно прошло лет десять, не меньше.
Она резко встала, отталкивая Сашку, и сама делая несколько шагов назад.
- Не Рина я! Понял?! Не Рина!!! – с вызовом и нескрываемой болью закричала девушка, решительно смахивая слезы со щек, - Я даже шныр ненастоящий! Предатель! Гад!
Кого именно она называла предателем и гадом, Аня и сама затруднилась бы ответить, но уж точно не Сашку. Скорее всего, под словом «предатель» она  подразумевала себя, а вот под словом «гад»…Тут, наверное, тоже без вариантов – Гай собственной персоной.
Тяжело дыша, девушка посмотрела на сбитого с толку Сашку, видя в его глазах укор, и пожалела, что сорвалась. А ведь он-то тут причем? Ну вот, ко всему еще и друга обидела! – подумала Аня, которой казалось, что хуже уже некуда, но это «хуже» неожиданно наступило. Она обессилено осела на землю, закрывая лицо руками, ужасно желая, чтобы все происходящее вдруг оказалось нелепым сном, не имеющим с реальной жизнью ничего общего. Как шнырка плачет, слышно не было. Она беззвучно глотала слезы, кусала губы. Только плечи судорожно вздрагивали, и это выдавало девушку.

- Снежана, свяжись с Младой, узнай, нашли ли они хоть какие-то зацепки на месте происшествия. - обратился к ней Мокша, и женщина сразу отошла в сторону, набирая Воронову.
Как и следовало ожидать, Млада, долго раскладывала карты, потом сверяла свой прогноз с прогнозом Влады, но как назло они у них не сходились. Утратив терпение, Литкина отключилась. Ничего другого я и не ожидала от них. Что они вообще хотят от  порезанных кусочков бумаги?
Вернувшись к начальству, Снежана не стала прерывать разговор. Когда же Гай кинул на неё быстрый взгляд, она лишь покачала головой, мол, "нет ничего, надо решать всё самим". 
Литкина стояла и наблюдала за тем, как вели беседу два таких разных, но сближенных одной бедой, человека. Кавалерия была спокойна, как море в штиль, её явно всерьез заботила судьба её учеников, но она старалась скрывать свои истинные чувства, которые сейчас испытывала: страхи, переживания, волнения. Гая я же, напротив, мало интересовала судьба пропавших, даже правильней будет сказать, что его интересовала судьба лишь одного человека - Альберта Фёдоровича Долбушина. Всё-таки, это довольно ценный экземпляр, такие, как он не валяются на дороге. Конечно, незаменимых людей нет, но, чтобы найти второго, подобного этому, понадобится немало времени. Мокша это прекрасно осознавал.
Снежана понимала, что сейчас её непосредственного участия в разговоре не требуется. Скорее, она нужна была тут в качестве свидетеля, чтоб в случае чего, можно было сказать: "мы предлагали нахождение совместного решения проблемы, но... <...> так что мы не несем никакой ответственности, за Ваших учеников." Такое развитие событий подразумевалось, в случае отказа идти на сотрудничество со стороны представителей ШНыра.
Как выяснилось позже, эмпатка всё-таки предала их, и Гая раздражало, что он не в силах прямо здесь и сейчас расправиться с девчонкой. Мокша начинал злиться, но Кавалерия держалась, как и прежде.
- Только у меня условие: я не хочу видеть с Вашей стороны никакой агрессии против своих людей на время проведения операции.
Литкина слегка улыбнулась, приподняв уголки губ.

<<<<<<<<< Заоградье ШНыра
Разъединенность разума и тела продолжалась мгновение. Потом телепортация была закончена и Кавалерии пришлось сразу падать. Впрочем, падать куда лучше, чем "влипнуть" в кого-то, или во что-то на выходе из телепортации.
Приземлившись животом поперек седла Миниха, как возят украденных дочерей купцов, Калерия спрыгнула на землю и огляделась.
Наста, на поиск которой и был направлен проводник, стояла подле пега. Шныры и ведьмари оказались друг напротив друга. Враждующие стороны. Разобщенные.
Долбушин, которого так желал видеть Гай, один стоял близко к шнырам и выглядел растерянным, несмотря на столь вызывающую позицию.
У них что тут, немая сцена?
Обстановка не особенно располагала к разговорам. Серо. До самого горизонта.
Где-то в старых фолиантах библиотеки Кавалерии доводилось читать о междумирье. Видимо, это и было оно - безжизненное пространство меж мирами.
- Доброго вечера! - поздоровалась Кавалерия, кашлем привлекая к себе внимание. - Я здесь в рамках спасательной операции. Наши противники пошли на уступки и согласны провести массовую телепортацию. Мне нужно знать, все ли пропавшие здесь.
Калерия прекрасно видела, что не все. Где Сашка? Где Рина? Где этот парень-альбинос, за которого так переживала Ева?
Директор обвела строгим взглядом ряды шныров, ожидая ответа на вопрос в первую очередь от них.
- Наста, ты возвращаешься со мной теперь же, - проинформировала девушку Кавалерия.