Калерия приняла протянутый предмет чуть дрогнувшей рукой. Ей было жаль Еву. Девушка была жестоко обманута. И кем! Товарищами из магического форта! Теми, кто любит называть себя абсолютным добром. Вот так дотронулись до волос, и все, человек из человека превращается в марионетку, жертву зависимости.
Кавалерия громко вздохнула, раздувая ноздри. Не хватало еще рыдать над судьбой парламентерки.
- Что бы ни говорил Гай, у каждого из нас впереди вечность, - уверенно сказала женщина, поднимаясь с неудобного пня, до сих пор служившего ей сидением. - А вот какая вечность - это уже от человека зависит. Но и это всегда можно исправить. Все можно исправить. Почти все.
Внимательно выслушав рассказ о действии артефакта, Калерия кивнула, сунула проводник в карман куртки, с помощью нерпи достала из воздуха цветастый платок Суповны. Надежнее поварихи в ШНыре никого не было. Платок отправился в карман вслед за артефактом. Туда же отправилась автоматная гильза, которую обычно носила в ухе Наста. В нырки Калерия этот аксессуар брать запрещала. Она не была уверена, что гильза состоит из чистого металла, и не желала, чтобы ученица обожгла ухо.
В очередной раз благодаря первошныров за то, что директорская нерпь дает способность доставать различные предметы из самых отдаленных мест, Калерия поставила у своих ног светлый пластиковый чемодан с очень продвинутой аптечкой.
Медикаментами ШНыр снабжал Лехур, он же отправил когда-то Калерию на трехмесячные интенсивные курсы медика. Теперь женщина при желании смогла бы даже наложить шов. И, что греха таить, как-то зашивала рваное ранение от топора берсерков, дожидаясь скорой, вызванной из Склифа с помощью того же Лехура. Тогда он приехал сам, и, когда ученика уже отдали профессиональной бригаде, долго жал холодные дрожащие пальцы Кавалерии, нахваливая ее смелость. Тогда героиня могла думать только о том, как бы не упасть в обморок. Калерия очень боялась крови.
Еще больше женщина ненавидела ставить уколы. Раньше этим занималась Суповна, но потом постарела, у нее стали болеть суставы, и эта обязанность тоже легла на плечи Калерии.
Откинув со лба намокшую от моросящего дождя челку, Кавалерия поманила Еву к тополю невдалеке, расстелила там походную пенку, так же появившуюся из воздуха по мановению руки с нерпью, и мягко усадила девушку на этот коврик жизнерадостно оранжевого цвета, спиной к стволу, для дополнительной опоры. По хорошему, надо было уложить ведьмарку, но это сразу бы выдало серьезность и опасность ситуации, лишь добавив девушке напряжения.
- Не уверена, что обезболивающее тут уместно, – Калерия заговаривала Еве зубы, заодно избавляясь и от своего волнения. - Но немного облегчить твои страдания попытаюсь.
Давным-давно Лехур показывал Кавалерии все на пальцах. «Леруш, вот жгут, вот шприц. Ломай ампулу. Успокой руки, а то я решу, что у тебя хронический алкоголизм! Ну! На двушку нырять и с ведьмарями драться ей не страшно; а как кровь видит, или, того хуже, шприц, - сразу вся зеленая», – смеялся бывший шныр. Он сам не имел такого бесстрашия, от первого нырка отказался, покинув школу. Но остался верным товарищем и Калерии, и ее ученикам.
Кавалерия натянула медицинские перчатки, закатала Еве рукав, протерла сгиб локтя спиртом, чуть улыбнулась, вспомнив, что Лехур советовал употреблять спирт внутрь, уверяя, что жидкость снимает страх перед медицинским оборудованием.
Наконец, лекарство было введено. Калерия приложила к месту укола ватку, и плотно замотала бинтом, чтобы не было синяка. Потом отщелкнула жгут на предплечье Евы, сняла перчатки, и провела тыльной стороной руки по своему лбу, со вздохом облегчения. Каждый раз женщина убеждалась, что хорошим медиком ей не стать.
- Все, - подытожила Калерия, снова успокаивая больше себя, чем Еву. – Посиди спокойно, может голова кружиться.
«Я вколола тебе лошадиную дозу, Лехур бы меня удавил за это. Но так есть надежда, что ты не умрешь от болевого шока.»
Калерия легко, успокаивающе сжала пальцы девушки, и перепугалась, почувствовав, что руки Евы совсем холодные. Совершенно не отдавая себе отчета в том, что именно творит, женщина сняла со своей шеи длинный пушистый шарф, в широкую разноцветную полоску, связанный Суповной в подарок на прошлый ее день Рождения, и сунула своей недавней пациентке.
Все материнство, жившее в Калерии, плакало и выло при одном взгляде в грустные, обреченные глаза еще-не-девушки, и уже-не-ребенка.
«Сколько ей? Шестнадцать, семнадцать? Пришла просить помощи у чужой женщины. У врага. Знает, что ей жить осталось пол года. Даже не оделась по погоде. Зачем она была нужна Гаю? Эмпаткой? Ведьмой? Игрушкой?»
Калерия отвернулась и пошла в сторону, прикусив губу. Отдалившись метров на пять, женщина пояснила Еве:
- Я достану закладку. На безопасном расстоянии. Будет больно, но быстро. А потом все будет хорошо.
В последнее Кавалерии верилось слабо. Она слишком ярко помнила, как быстро умер ведьмарь, пришедший просить об аналогичной услуге лет восемь назад, когда муж еще был с нею. Калерия тогда присутствовала при операции, и была крайне напугана его предсмертным хрипом. Еще долго женщине снились кошмары.
Запоздало думалось, что надо было позвать Лехура, а лучше отдать Еву в стационар. Но теперь война, почти война, и нет ни времени, ни мыслей.
Губы Калерии шевелились. Она читала молитву. Старую молитву, заученную еще в первые годы в ШНыре, когда Лера неожиданно увлеклась религией, что в условиях Совестского Союза было почти невозможно. Молитва была проверенной, и всегда выручала в трудных случаях.
В руке у Кавалерии засияла маленькая зарядная закладка. Слабая, но и ее было достаточно, чтобы уничтожить эля.
Ева у тополя изогнулась неестественной дугой, и обмякла. Калерия бросилась к девушке, приложила дрожащие пальцы к жилке на шее той, кого только что могла с равным успехом как вылечить, так и убить. Пульс был. Хороший такой пульс. Четкий, частый, не собирающийся останавливаться.
Кавалерия шумно выдохнула, быстро перекрестилась, вложила закладку в раскрытую ладонь Евы. Единожды убив эля, теперь чудо с двушки поможет девушке восстановить силы.
Дожидаясь, пока Ева придет в себя, Калерия достала из кармана мобильный, и отправила смс.
«Лехур, шли машину на нашу базу в Копытове. Девушка, лет 16, только что убит эль. В Склиф нельзя, ведьмари будут искать».
Веки девушки вздрогнули и приподнялись.
- Ева, - обратилась к исцеленной Калерия, тщательно вглядываясь в лицо девушки, на предмет изменений психического характера. – Ты как? Идти можешь?
Слова уже сорвались с губ Кавалерии, когда она поняла всю бестактность вопроса. Внутренне отругав себя самыми страшными словами, женщина оправила порванный подол юбки. Она и не заметила, что, вернувшись к Еве, встала на колени, перепачкав платье мокрой землей.
- Трусиха ты, Лера. Сама все кое-как сделала, а теперь ждешь, что девочка "побежит по дорожке", как зайчик от Айболита! От таких врачей, как ты, и правда надо бежать, - заключила усталая, расстроенная и сердитая на себя директор ШНыра.
